Тяжкое бремя армейского волонтера

Опубликовано на ФБ 3 ноября 2014 года

Тяжкое бремя армейского волонтера. Это самозабвенный труд по сбору вещей и продуктов, поиску источников финансирования, закупке снаряжения, приборов, медикаментов и оборудования для передовой. Полные усталости — тысячи километров за раз, и опасные поездки в зону боевых действий; ночевки под открытым небом, под дождем, в блиндажах под обстрелом.

Волонтерство — это риск быть покалеченным, убитым, плененным, пропавшим без вести… И еще волонтерство — это известность, слава, почет, уважение, возможность самореализации, государственные награды, и открытый путь во властные структуры. Это социальный лифт: рискованный, без тормозов…

Многим «сносит крышу»: самооценка достигает критической высоты; честно заработанная слава превращается в наркотик; выстроенная в помощь армии волонтерская организация становится инструментом достижения личных целей… Многих бойцов мы уже потеряли на этой войне, хоть их имена по-прежнему звучат — «легенды АТО», прошедшие огонь и воду, безнадежно застряли в медных трубах… Многих съела зависть к другим «более удачливым» волонтерам. А кто-то нескромно живет на собранные «для армии» деньги…

Волонтеры — не ангелы, и не боги. Хоть на них и держится фронт. Волонтеры — обычные люди. Такие же, как и десятки тысяч добровольцев, с оружием в руках защищающих страну. Защищающих волонтеров. Безызвестные, непрославленные, невхожие во властные кабинеты. Это надо помнить волонтерам. Всегда. Чтобы оставаться людьми.

К войне привыкаешь

Опубликовано на ФБ 30 октября — 1 ноября 2014 года

К войне привыкаешь. Разрушения, кровь и сама смерть уже не трогают так, как это было в начале. Первым делом ищешь глазами укрытие — окоп или погреб. Избегаешь открытых пространств, простреливаемых улиц. Считаешь секунды от выстрела до разрыва. И без вопросов падаешь на землю, когда пули свистят над головой… Но за месяцы войны я никак не могу привыкнуть к контрастам, когда только что в Песках неумолкающая стрельба — в двухстах метрах работает крупнокалиберный пулемет, справа и слева трескотня автоматов, валят мины в огород соседнего дома, и оглушительно звонко лупит наугад сепарский танк прямой наводкой… И вот уже через сорок минут ты в Красноармейске стягиваешь с себя ставший привычным бронежилет, снимаешь каску… А вокруг тебя мирная жизнь с ее заботами, хлопотами, радостями… Вот к этому трудно привыкнуть

…

Село Крымское Луганской области. Утром, за десять минут до нашего приезда погиб Виктор, командир ивано-франковских вэвэшников. Отличный командир, которого бойцы очень уважали, и просто замечательный, образованнейший человек. Мы с ним познакомились на прошлой неделе, когда еще стоял в окружении 32-й блок-пост. Тогда в Крымском было еще относительно тихо — постреливали по селу сепарские минометы, и диверсанты охотились за машинами на подъездных дорогах… Теперь Крымское накрывают «Градами», гаубичным огнем, обстреливают 31-й, 29-й посты, другие наши позиции. Есть погибшие, много раненных. Ребята закапываются в землю, выкатывают пушки на прямую наводку. Ожидают танковой атаки.

Виктор погиб утром, когда первый залп «Града» накрыл село. Он лежал под развалинами здания, в которое угодила ракета. Потом был второй, третий залпы… Война в разгаре

32 блок-пост

Опубликовано на ФБ 28 октября 2014 года

32 блок-пост. Его больше нет на карте АТО. Парни вышли. С оружием, с остатками техники. Обезвоженные, больные, уставшие… Вышли. Я рад за них. Но мне стыдно за генералов. Стыдно за командование, РНБО и его «спикеров», которые полтора месяца откровенно врали, стыдно за президента, у которого, якобы, ситуация «была на контроле»… Больше сотни бойцов — наших сыновей, мужей, братьев — живы. Они в безопасности. Но это не заслуга «первого», «второго» или «третьего» военачальника. Наше командование ни черта не сделало для спасения бойцов. Сепары поставили ультиматум — покинуть блок-пост до полуночи. Слава богу, командиры им разрешили уйти…

Про окружение 32-го блок-поста я узнал еще 5 сентября. Тогда там стояла горстка моих старых знакомых — вэвэшников, с которыми я знаком был еще со времен Славянской операции. Ребята — не промах, боевые, и если звонили, то не просто так: «Нас тут три десятка человек, два гранатомета, а сепары выставили против нас пять танков на расстоянии пары сотен метров. Окружили с трех сторон. Начальство не реагирует. Помогите. Не продержимся и часу…» Я не поднимал панику, не писал на фб, я обратился к командованию. Обещали усилить пост. И правда, усилили. Вняли моей нижайшей просьбе, или по другой причине — не знаю. Но увеличили гарнизон, поставили бэтээры…

Теперь смотрим на карту. Дорога от Лисичанска до 31-го блок-поста называется «дорогой жизни». Она проходит по «условно освобожденной территории», и постоянно обстреливается. Местами «сепарские» села находятся на расстоянии пары километров… Ехать можно, но очень быстро. По этой дороге подходят подкрепления, доставляют продукты, бэка… 32-й блок-пост — крайний, он находится на удалении 10 км от 31-го и основных сил. И вот уже две недели дорогу от 31-го на 32-й называют «дорогой смерти» — противник сначала обстреливал все транспорты снабжения, после чего перекрыл путь своими блок-постами, окончательно окружив 32-й блок-пост.

Как должно было поступить наше командование в этой ситуации?.. Для меня очевидно — провести войсковую операцию, разгромить донских казачков, сербских наемников и кадыровцев, нарушивших перемирие, и разблокировать блок-пост. Даже по «картам разграничения» пораженческого «мирного плана» 32-й пост находится в нашей зоне ответственности. Поэтому ответная реакция должна была быть однозначно жесткой. Но вместо этого кто-то принял решение отправить на 32-й пост несколько единиц неисправной бронетехники, которая должна была сопроводить транспорт с водой и продуктами. Сепары технику сожгли, транспорт тоже… Заминировали все подступы к 32-му посту, и усилили свою группировку танков до двух десятков единиц. Президент взял ситуацию «под контроль».

Обороняться против танков на 32-м фактически нечем. Гранатометы, шесть бэтээров «четверок» с 30-ти миллиметровой отнюдь не противотанковой пушкой, из которых только два на ходу, и только один стреляет… Стрелковое вооружение. Запас патронов и гранат — на пару часов боя. Противник мог бы запросто разгромить гарнизон. Но предложил уйти. Не вчера. Раньше. И наше командование стало думать. Просить российский Генштаб разрешить вывоз раненных, доставить продовольствие, воду… Президент написал, что он дал поручение. Чтобы страна не волновалась. Чтобы был мир…

Почему противник разрешил ребятам уйти с поста?.. Потому что такой исход — это поражение для нас. Потому что уклонение от боя, оставление своей территории, своих людей — это признак слабости армии. Сепары нанесли нам еще одно поражение, сравнимое с Илловайским. Слава богу, не по количеству жертв; моральное, психологическое — да. Но армия не виновата. Армия у нас замечательная, потому что в ней служат замечательные люди, которые готовы были выступить на помощь побратимам и разгромить бандитов. Но не было приказа. Никто не взял на себя ответственность. Ни «первый», ни «второй», ни «третий»… Итог — 32-й блок-пост уже не наш. Только остались лежать вдоль «дороги смерти» десятки трупов наших солдат и офицеров, которые честно выполнили свой долг.

И последнее. Тем, кто обвиняет меня в паникерстве и подрыве обороноспособности страны. Дорогие ура-патриоты, разве мой пост про вывоз останков бойцов и фотографии грузовика повлиял на ход военных действий больше, чем «блестящие» операции нашего командования и бравурные твитты президента?.. Я обычный волонтер, который бОльшую часть времени проводит на фронте. Я пишу, что вижу, что думаю, о чем говорят солдаты и командиры. И если бездарные «полководцы» и «великие» политиканы обрекают бойцов на верную смерть и сдают страну — я пишу об этом. Извините, если при этом случайно испортил вашу обедню…

Страшное на войне

Опубликовано на ФБ 24 октября 2014 года.

Страх умереть. Его заменяет инстинкт самосохранения, когда ты превращаешься в бегущий, ползающий, ныряющий в спасительную нору в земле автоматический организм, берегущий свои руки, ноги, кишки, мозги… Страх генерирует рациональное действие, алгоритм выживания, направление движения… Когда идет бой, или обстрел, ты не думаешь о страхе — ты действуешь. Когда ложишься спать, не разуваешься, и не застегиваешь до конца спальник; и всегда знаешь куда бежать в случае обстрела. Ты просто это знаешь — видишь боковым зрением, чувствуешь спинным мозгом.

Страх умереть в страданиях, получить увечья, стать инвалидом. Он приходит во сне, когда вернувшись домой, и временно сменив спальник на теплую цивильную постель, ты просыпаешься среди ночи, придерживая дрожащими руками выпадающие на грязный песок внутренности… Когда не можешь встать, пошевелить пальцем, и просить последней милости, обреченный на пожизненную муку шальной пулей, перебившей позвоночник…

Страх попасть в плен. Лечится гранатой РГД-5, припрятанной в нагрудном кармане камуфляжной куртки. Ты вовремя отключаешь телефоны, неожиданно меняешь маршрут движения, ездишь очень быстро, и никогда не доверяешь официальной карте границ зоны проведения АТО. Ты не доверяешь никому.

Настоящий страх. Он начинается ночью по пути в Красногоровку. Дорога проходит вдоль линии фронта, сильно петляет, то приближаясь на дистанцию прямого автоматного выстрела, то удаляясь на расстояние эффективной минометной стрельбы. Вокруг чернота, раздвигаемая скудным светом автомобильных фар. Невдалеке мигает редкими огоньками Донецк. Палец лежит на спусковом крючке… Шестнадцатитысячный еще недавно город мертв — не светятся окна серых коробок домов, пробитые навылет гаубичными снарядами; кругом битые стекла, кирпичи, воронки, разорванный в клочья металл… Мины и снаряды прилетают постоянно. Ночью «отработали» сепарские Грады — два полных залпа разрушили многоэтажный дом, и выбили стекла в оставшихся во дворе. Лучи восходящего солнца гибнут в пустых проемах оконных рам. Город-призрак из голливудского блокбастера про близкий конец света… Утром в расположение приходят брошенные собаки — на традиционный уже завтрак. Оставшиеся местные жители — их очень немного — опасливо перемещаются от дома к дому; от подвала к подвалу, готовые в любой момент укрыться под землей. Передовая… И вот среди всего этого ужаса, посреди этих разрушений, минных полей, растяжек, неразорвавшихся снарядов вдруг появляются дети — два мальчика и девочка лет семи, и велосипед. В яркой детской одежде. Кажется, обычные беззаботные дети, которых можно встретить в Киеве, Харькове, или Днепропетровске. Но они — другие. Серьезные, осторожные, взрослые… Потерявшие близких, лишенные любви. Лишенные детства. Посмотрите в их глаза. В них — самое страшное, что есть на этой проклятой войне

Странная война

Опубликовано на ФБ 20 октября 2014 года

Странная война. Представляете, чтобы в годы Второй мировой из оккупированного немцами Киева ходили автобусы в Москву, а зерно из казахских степей отправлялось в Рейх?.. А здесь автобусы ходят. И автобусы, и какие-то поезда, и фуры проходят через блок-посты, и зерновозы с прицепами, и бензовозы, и множество легкового автотранспорта… Понятно — ведь и там живут наши люди, и не вполне наши, но — люди. И наверное хорошо, что не рвутся хозяйственные связи с Украиной… Но в это же время летают «Грады», стреляют гаубицы, идут жестокие бои. Гибнут люди. А на оккупированной территории захваченные сепарами предприятия ремонтируют трофейную украинскую бронетехнику, изготавливают железобетонные конструкции для дотов, и просто зарабатывают деньги для финансирования бандформирований, используя хозяйственные отношения мирных лет. Фактически, мы им помогаем это делать.

Боевикам не выжить без Украины; но им не прожить и без войны. Украина их кормит; война наполняет смыслом их никчемное существование. Они — паразиты, живущие за счет Украины, и разрушающие ее. Тупые, злобные паразиты. Гельминты. Договариваться с червями бесполезно. Требуется дегельминтизация

Потому что выборы

Опубликовано на ФБ 12 октября 2014 года

Президент сказал, что победить террористов можно только мирным путем. То ли Петр Алексеевич не верит в силу украинского оружия, то ли сомневается, что мы воюем с террористами. Призывы к миру — неординарный способ борьбы с бандитизмом, сепаратизмом и внешней агрессией.

Президент сказал, что на востоке будет политическое урегулирование; что надо искать компромисс. Но с кем?.. С бандой Мотороллы, с донскими казачками, с боевиками «Оплота», «Востока»?.. Или с парашютистами Псковской дивизии ВДВ?..

Президент сказал, что режим прекращения огня уменьшил количество погибших. Это факт улучшает статистику, но не отменяет боль утраты. И ощущение бессмысленности жертв, когда с бандитами договариваются.

Президент сказал про обновление армии, про строительство оборонительных рубежей, про новое оружие… Всё это понадобится для сдерживания распространения терроризма после реализации «мирного плана». Так сказал президент.

Президент сказал про беспилотники ОБСЕ, которые теперь, вместо украинских пограничников, будут следить за украино-российской границей. Теперь уже за бывшей границей на бывшем украинском Донбассе, где проживают сотни тысяч украинцев. Теперь уже бывших украинцев?..

Президент сделал одолжение — уволил Гелетея. Но не извинился за Иловайск, Саур-Могилу, разгром в секторе «Д», отход Гиркина из Славянска…

Потому что выборы.

Про Бирюкова

Опубликовано на ФБ 6 октября 2014 года
Юра Бирюков стал помощником Гелетея. Что-то там по вещевому снабжению, кажется. Чтобы снабжение это поправить. Дескать, надо лучшими людьми расчищать авгиевы конюшни… Но я думаю, что лучшие люди — не средство для очистки свинарника, который давно пора снести. Что наверху любой помощник становится маленьким гелетеем. И вспоминается мне сомнительная «слава» подзабытого уже Каськива…

…

Про волонтерскую «славу». Сомнительное это понятие. Мы помогаем воюющей армии для того, чтобы победить. Чтобы враг не пришел в Харьков, Днепропетровск, Киев, и был изгнан с Донбасса. Это единственная причина, почему мы это делаем — просто защищаем то, что нам дорого. Это не стоит благодарности. На фронте труднее

Про героизм

Опубликовано на ФБ 3 октября 2014 года

Бездарность командования приводит к бессмысленным жертвам, и порождает массовый героизм на передовой. Чем больше героев мы видим, чем чаще слышим, читаем о подвигах наших солдат, тем хуже обстоят дела в руководстве войсками

…

«Порошенко призвал воздержаться от критики действий командования АТО в соцсетях и прессе». — Недовольство генералами теперь приравнивается к госизмене. Надо еще издать специальный указ, запрещающий матюки в окопах. Тогда точно победим!..

Про фашизм

Опубликовано на ФБ 1 октября 2014 года

Меня некоторые назвали «фашистом», когда я предложил убираться к чертовой матери тем, кому не нравится Украина. Повторю: не любишь Украину, не ощущаешь себя украинцем? — Уезжай. Не надо брать в руки оружие; разрывать страну на части; разрушать города и села. Не надо звать на помощь российскую армию, госдуму и путина. Не надо убивать. Или мы убьем тебя; набьем морду за «политический сепаратизм»; засунем в мусорный бак за неуважение к нашей стране. Мы будем защищаться; защищать себя, свои семьи и свою Украину. Мы делаем это — военные, милиция, добровольцы, волонтеры, всё общество. Вчера, на Майдане, многие из нас были по разные стороны баррикад; сегодня у нас разные политические взгляды, мы говорим на разных языках, исповедуем разные религии, но защищаем одну единую Украину.

И отдельно про фашизм. Киселевская пропаганда называет фашистами не только сторонников Муссолини или национал-социалистов Гитлера. Современный «фашист» по-путински — это тот, кто не согласен с захватнической политикой Кремля. Ничего общего с исторической правдой это не имеет.