В третьем акте пьеса стала откровенно никакой. Бессмысленной. Зрители начали потихоньку расходиться. На неблагонадежной галерке посмели невоспитанно роптать. В Берлине и Париже брал трубку один и тот же московский автоответчик.

Снова выпили коньячку, и снова стали что-то делать. Было решено, что актеры негодные; они-то и портят великолепный режиссерский замысел. Исполнитель главной роли Кролика оказался первый бездарь и негодяй.

Кролика выгнали. Спектакль продолжается…

…

Закрутило. Не успел Яценюк уйти, как закапризничал Гройсман, потому что оказался не полным идиотом, а на должность генерального прокурора образовалась длинная очередь.

И тут, конечно, выходит Саакашвили к народу, и говорит «так и так». Говорит правду. Про правительство народного доверия, про совесть, про хватит воровать, про надо уволить, и про надо сажать. Про ультиматум без ультиматума. Но ничего плохого про президента.

Записной борец с коррупцией никогда не видит её главной причины. Зато хорошо идёт на досрочные парламентские выборы. Если, конечно, не фальстарт.

…

Еще раз про Саакашвили: почему я не считаю любимца публики Михо спасителем нации?.. — Только по одной причине: человек, сделавший показательную борьбу с коррупцией стержнем своей публичной политики, никогда не говорит о коррупции президента Украины.

Кто-то возразит, что такова, мол, политика — не всё и не всегда можно говорить, и не время, дескать, изобличать президента. — Нет. Если Саакашвили выстраивает имидж честного, порядочного, принципиального политика, то таким он должен быть до конца, во всём, и со всеми. Никаких исключений ни для кого не должно быть. Иначе это обман, лицемерие, беспринципность, — та самая «политика коррупционеров», против которой Михо так ярко выступает.