Опубликовано на ФБ 30 июня 2014 года

Петр Алексеевич, за недолгое время вашего президентства мы утратили динамику проведения АТО, потеряли инициативу. Навязанное Путиным, и поддержанное трусливыми западными политиками так называемое «перемирие» обходится слишком дорого – мы теряем людей каждый день. Лучших людей! Почему нам запретили стрелять, когда противник не просил, не просит, и не хочет никакого мира? Почему переговоры с бандитами-террористами ведут политики-террористы – антиукраинские и прокремлевские? О чем вообще можно вести переговоры с террористами и оккупантами, кроме как об их капитуляции?..

Каждый день противник обстреливает наши позиции, воинские части; через границу с Россией десятками ввозятся танки, бронемашины, реактивные системы залпового огня; в оккупированную зону прибывают тысячи наемников из соседнего государства. Одностороннее прекращение огня позволило оккупантам накопить силы, которых теперь достаточно не только для обороны, но и для наступления.

Самая опасная точка на карте по-прежнему Славянск. Накануне так называемого «перемирия» у противника в городе было не более 1500 штыков, две боевых машины десанта (БМД), несколько минометов. Гиркин откровенно жаловался на камеру, что положение «ополченцов» скверное, и через 2-3 недели им придется уходить в Россию. Тогда мы били бандитов в Славянске; освободили Красный Лиман; наносили огневые удары по подходящим резервам…

За неделю ситуация изменилась кардинально: в Славянске теперь 4-5 тысяч боевиков, десятки единиц бронетехники, танки, РСЗО. Противник подтянул свежие силы к Красному Лиману и Краматорску. Все военные отряды боевиков собраны в кулак под жестким руководством Стрелкова, который, безусловно, – талантливый командир.

Силы антитеррористической операции географически распылены на большой территории. Надежной связи нет даже между двумя близлежащими гарнизонами; плохое взаимодействие между родами войск и министерствами; резервов фактически нет; отсутствует единый центр принятие решений – нет жесткой вертикали управления войсками; хуже того – нет командиров, интеллектуальных и волевых, способных противостоять Гиркину.

Это уже не антитеррористическая операция. Это – война. Серьезная война. В ближайшее время – дни или часы – можно ожидать масштабного наступления противника. Наши блок-посты вокруг Славянска не могут сдержать продвижения танковых колонн. Расположение всех постов, кроме Шестого (Карачун) крайне уязвимое, что и показал «тестовый» бой, проведенный противником, на Первом блок-посту («Рыбхоз»), который был уничтожен вражескими танками за считанные минуты.

Сегодня у Гиркина достаточно бронетехники и живой силы, чтобы развивать наступление на Изюм двумя клиньями: по трассе Ростов – Харьков; и вдоль водохранилища на село Адамовка. Первыми попадают под удар пост номер 1 «Рыбхоз»; пост 3 «А» — на перекрестке дорог Харьков — Донецк и Славянск — Красный Лиман. Напротив этих постов уже сконцентрировано большое количество боевиков и танков. После уничтожения блок-постов 1, 3А и 3 целью Стрелка будет военный лагерь по дороге на Изюм. Вероятное поражение военных откроет противнику дорогу не только на Изюм, но и на Харьков, так как у сил МВД, базирующихся возле Изюма, нет тяжелой бронетехники, противотанковых пушек и противотанковых ракетных комплексов для эффективной обороны.

Реализация этого замысла будет иметь тяжелые политические последствия, и означать военное поражение – наши блок-посты в районе Славянска и Красного Лимана окажутся отрезанными, блокированными и обреченными. Не предпринимая сегодня решительных мер, мы рискуем потерять треть боеспособной армии в течение двух-трех часов.

Я не паникую. Нахожусь в районе Славянска, на позициях, и вижу, к чему может привести это «перемирие». Принимайте правильное решение, товарищ главнокомандующий. Сегодня всё зависит от вас. И вы же будете за всё отвечать

Опубликовано на ФБ 13 июня 2014 года

Мне постоянно задают одни и те же вопросы: какая помощь нужна войскам в зоне проведения АТО?.. как она осуществляется?.. как и чем можно помочь?.. и почему вообще надо помогать силовикам?.. Ответ простой – всяческая помощь требуется, потому что идет настоящая война, а современных силовых структур у нас практически нет, как нет и государства, способного построить такие структуры, и обеспечить их всем необходимым. Сегодня, фактически, идет война за независимость Украины. Национальное государство и украинская армия находятся на этапе становления, и без прямой поддержки и помощи общества никак не обойтись. Кто, в конце концов, всё это будет делать, строить, и защищать, если не мы?..

После внезапного обретения независимости Украиной в 1991 году, оборонная политика украинских властителей исходила из того «непреложного факта», что войны не будет, воевать нам не с кем, и потому Вооруженные силы следует обеспечивать по остаточному принципу, как необходимый по статусу, но ненужный по сути атрибут государственности. Сами властители все эти годы наперегонки грабили всю страну, и армию в частности. Лучшие офицеры – инициативные командиры, и грамотные специалисты – давно ушли с военной службы. Худшие – убогая, жадная серость, неспособная найти применение своим «талантам» на гражданке – делала в мирное время армейскую карьеру, расширяла лампасы, добавляла себе генеральских звезд, строила дачи руками солдат, и потихоньку доворовывала то, что не украли высокие государственные мужи… Боевая техника ржавела и устаревала, склады распродавались и сгорали, учения не проводились, танки в поле не выходили, самолеты не летали… На бумаге у нас было всё; в наличии – не оказалась ничего… Почти. За исключением отдельных воинских частей, которые использовались в миротворческих миссиях, и потому имели некоторое количество пригодной к применению военной техники, и более-менее обученный и экипированный личный состав. Схожая ситуация в МВД и СБУ: бОльшая часть милиционеров и эсбэушников оказалась трусливыми продажными шкурами; реальный боевой потенциал выявился только у «спецов» — у спецподразделений «Альфа», «Омега», «Ягуар», «Сокол», «Беркут»… и Управления государственной охраны (УДО).

Воевать с отлично оснащенным и превосходно подготовленным российским спецназом (а именно эти люди составляют костяк сил «сепаратистов») оказалось попросту некому. Особенно в условиях города, где противник прикрывается мирными жителями, стреляет из жилых кварталов, и широко используют методы диверсионной войны. Идея шапкозакидательства, как универсального способа решения сложных задач, нашла живой отклик в высоких руководящих кабинетах, но на практике обернулась позорной сдачей оружия и военной техники, захватом военнослужащих в плен, и первыми нелепыми потерями… — Так начался и бесславно завершился в апреле первый этап проведения антитеррористической операции (АТО).

Надо отдать должное Турчинову, Авакову, и тем, кто ответственен за проведение АТО со стороны Минобороны и СБУ (я не знаю этих людей) – они сделали надлежащие выводы, и безумные попытки покончить с террористами одним кавалерийским наскоком прекратились. Генерала Крутова я ни разу не видел в зоне проведения АТО, и ничего о нём не слышал. Наверное поэтому следы единого командования антитеррористической операцией обнаружить трудно – каждое ведомство решает свои задачи, пытается заработать свою славу, и координация усилий заметна только на уровне отдельных подразделений, несущих службу на одной позиции, на одном блок-посту.

Второй этап АТО, который продолжается до сих пор, готовился уже более тщательно и начался 2 мая. Целью второго этапа было блокирование террористов в Славянске, Краматорске и Красном Лимане, и последующее их уничтожение. Заранее в зону проведения операции были подтянуты практически все боеспособные части Минобороны и МВД, спецназ СБУ, и Первый резервный батальон Нацгвардии, набранный из бойцов Самообороны Майдана, прошедших короткую трехнедельную подготовку. Активные боевые действия начались на рассвете второго мая штурмом блок-постов сепаратистов, сооруженных на дорогах, ведущих в Славянск. Силовикам удалось взять под контроль западную, северную, и восточную окраины города; блок-посты сепаратистов заняли смешанные гарнизоны из подразделений Вооруженных сил, Нацгвардии (Первый батальон), милиции или бывших вэвэшников, теперь тоже называемых гвардейцами. На юге Славянска удалось достичь только частичного успеха – три установленных там блок-поста ВСУ (Вооруженных сил Украины) оказались фактически блокированными бандформированиями. Попытка сходу зачистить Славянск не удалась; засевшая в городе группировка выявилась крепким орешком; потери росли… и после четырех дней безуспешных боев активная фаза операции в Славянске была свернута. Не удалось взять под контроль и Краматорск… Началась затяжная позиционная война…

Долгое время – до конца мая – наши силовики только реагировали на действия сепаратистов, управляемых из Кремля. Чтобы отвлечь силы от центра противостояния в Славянске, вражеская агентурная сеть создавала очаги напряженности в Одессе, Мариуполе, Луганске, Донецке, других городах – это не могло не сказываться на эффективности проведения операции под Славянском, так как мы весьма ограничены в силах, которые можем противопоставить террористам. Когда фэйсбушные «герои» требуют «немедленно раздавить… нанести решительный удар… закрыть границы…» — хочется их спросить: а кто всё это будет делать?.. Очереди в военкоматах не наблюдаются. Да и не нужны нам необученные бойцы, плохо экипированные и оснащенные. С нами воюют профессионалы из России (вооруженные ими «ватники» не в счет), победить которых могут только такие же профессионалы. Победа любой ценой нам не нужна.

Третьего июня украинские силовики начали очередное наступление под Славянском для того, чтобы окончательно окружить группировку противника в городе, и освободить от террористов соседние города – Красный Лиман и Краматорск. Реакция Кремля не заставила себя долго ждать – мы получили очередной очаг напряженности в Снежном… Новоизбранный президент первым делом заявил о неких мирных инициативах, переговорах с Путиным и «зеленом коридоре» для вывода из Украины российских спецназовцев. Такой вариант развития событий вызывает недоумение у многих военных: опускать оружие, выпускать бандитов и убийц, и садиться за стол переговоров с человеком, паранойя которого разрушила мирную жизнь на Донбассе – кажется нелепым, когда силовики, наконец-то, перехватили инициативу и наносят ощутимые удары по противнику.

Теперь можно начать рассказ о помощи, оказанной и оказываемой нашим военным в районе Славянска активистами, или, точнее, всем народом. А помощь эта была и есть неоценимая… Во-первых, очевидно, что наше высшее военное руководство не рассчитывало на долгий период проведения операции, и не предусмотрело необходимое тыловое снабжение для этого. Во-вторых, известно, что на складах Минобороны и МВД ничего нужного для долгой войны уже давно не было – ни спальных мешков, ни палаток, ни казанов, ни запаса продуктов, воды… В третьих, совершенно понятно, что разрушенная «реформами» военная структура неспособна была обеспечить войска в сжатые сроки всем необходимым для долгой окопной войны.

Второго мая на рассвете началась операцию по блокированию Славянска. «Спецы» выбили сепаратистов с блок-постов вокруг города, и на их место стали сводные гарнизоны, состоящие из десантников, гвардейцев, и вэвэшников. Почему сводные? – Потому что у разных родов войск – разные задачи: у десанта тяжелое стрелковое вооружение, бронетехника, они же – саперы; гвардейцы Первого батальона – пехота блок-поста, охрана периметра; бывшие бойцы Внутренних войск, переименованные в Нацгвардию осуществляют контрольно-пропускной режим, досматривают проезжающий транспорт. Конечно, такое разделение весьма условное, и часто в одном секрете, на одной позиции несут службу и гвардейцы, и десантники…

Каждый блок-пост – это отдельный гарнизон, численностью от 50 бойцов до нескольких сотен, который может выдержать длительную осаду противника, и, если будет на то приказ, перейти в наступление. К исходу дня второго мая были поставлены семь основных блок-постов вокруг Славянска; три из которых – 4-й, 5-й и 6-й (Карачун) оказались, фактически, в окружении противника. Устроить полную блокаду города не удалось – боевики по-прежнему имели свободное сообщение с Красным Лиманом и выход в сторону Донецка.

Подразделения, выставленные на блок-постах, заступили на дежурство прямо из боевых порядков – у них не было ни спальных мешков, ни палаток, ни продуктов питания, ни питьевой воды… Даже там, где были колодцы или водопровод, бойцы опасались пить эту воду, потому что она могла быть отравлена. Автобусы и грузовики с личными вещами военнослужащих остались в тылу, и у ребят не было ни зубных щеток, ни бритвенных принадлежностей, ни смены белья, носков, мыла… — ничего, кроме БК (боекомплекта) и сухпайков, но и патронов не хватало — бои шли постоянно…

Самой большой проблемой была питьевая вода. От Изюма, где располагался базовый лагерь АТО, до Славянска – 43 км ничейной, на то время, земли; по рассказам военных, гражданская водовозка, отправленная на третий пост, была обстреляна по дороге из гранатомета: в машину не попали, но водитель со страху бежал, и только через сутки объявился в Изюме. Обстреливали по дороге в Славянск и санитарные машины, и гражданские легковушки: были раненные и убитые. Вода была крайне нужна; мы покупали бутилированную воду в Изюме, а также продукты, мази и спреи от комаров (на первом блок-посту, у воды их тучи), мыло, полотенца, салфетки, одноразовую посуду, туалетную бумагу, — и ехали на блок-посты: первый («рыбхоз»), второй («комбикормовый») и третий («БЗС») – куда реально было доехать на автомобиле. На четвертый, пятый и шестой посты, расположенные на южных окраинах города добраться можно было только вертолетом, или в составе бронегруппы; седьмой блок-пост был поставлен на удалении от Славянска, и считался более-менее благополучным – там не стреляли…

Уже третьего мая мы стали развозить по блок-постам спальные мешки, теплоизоляционные коврики, палатки, радиостанции, бинокли, приборы ночного видения (ПНВ), фонари, веревки, плащи, казаны для приготовления еды, бензопилы, маскировочные костюмы и маскировочные сети. Обратно эвакуировали раненных и больных. Часть необходимого можно было купить в Изюме; часть привозили харьковские активисты; много сделали хороших дел ребята из местной изюмской самообороны; очень много помощи – целые караваны – стало поступать в первые же дни из Киева. Схема была простая: каждый раз на блок-постах составлялся список потребностей, в том числе и личных просьб, после чего запросы отправлялись в Киев и Харьков, и частично покрывались покупками из местных магазинов.

Все поступающие в Изюм приборы и снаряжение равномерно распределялось между блок-постами, с учетом реальных потребностей. Если на втором и третьем блок-постах практически все бойцы размещались в помещениях, то на первом посту («рыбхоз») солдаты спали под открытым небом на голой земле. Понятно, что палатки, карематы и спальники направлялись, в первую очередь, туда, где они были нужнее, а рации, ПНВ, бинокли передавались сначала по две, три штуки на пост, пока их поступало мало. Потом – распределялись соответственно реальным потребностям: на постах выставляется разное количество секретов, наблюдательных пунктов, пунктов контроля и досмотра, поэтому где-то надо больше радиостанций, где-то – биноклей, ПНВ… На южные осажденные блок-посты – 4-й, 5-й, 6-й — первую помощь от активистов доставили, кажется, только десятого мая, вертолетом. Долгое время вертушки не летали вблизи Славянска из-за больших потерь, которые понесли вертолетчики в первые майские дни. Был даже такой дикий случай, когда экипажи отказались лететь за своими сбитыми товарищами, после чего то ли десять, то ли пятнадцать пилотов отдали под трибунал… Но смельчаки все же нашлись, эвакуировали сбитый экипаж, и доставили долгожданные грузы на Карачун…

После десятого мая ситуация на блок-постах улучшилась: ребята перестали есть сухпайки, и начали повсеместно кашеварить; спальники раздавались десятками, стало хватать радиостанций, фонарей, биноклей… На позициях начали использовать не только приборы ночного видения, но и, кое-где, ночные прицелы. Ночная оптика – это вообще отдельный разговор; противник в Славянске опытный, отлично оснащенный, в том числе ночными биноклями и прицелами. По ночам огневые группы и снайперы террористов подкрадывались вплотную к нашим позициям, пользуясь тем, что ребята не могли их обнаружить в кромешной темноте. Боец, залегший в секрете, без специальных ночных приборов может только слышать противника, до рези в глазах вглядываясь в темноту. Он боится выдать себя, не смеет пошевельнуться, не может зажечь фонарь или пустить осветительную ракету, опасаясь себя демаскировать… Однажды группа диверсантов пробралась к базовому лагерю АТО под Изюмом, и, пользуясь темнотой, практически в упор расстреляла двух постовых. Парней спасли бронежилеты и пуленепробиваемые каски…

Бронежилеты мы привозили на позиции постоянно, как только приходили караваны с этим дефицитным и необходимым предметом индивидуальной защиты. Сначала доукомплектовали брониками гвардейцев Первого батальона – наших подшефных, потом передали часть бронежилетов тыловикам, выезжающим на позиции; десантникам 95-й аэромобильной бригады на Карачун; харьковским бэтээрщикам, эксплуатирующим новенькие БТР-4Е. Хорошие бронетранспортеры – гораздо лучше стареньких «восьмидесяток» (БТР-80), но заряжать боекомплект приходится снаружи (изнутри очень трудоемко), и во время перезарядки, или наблюдения за полем боя экипаж находится на линии огня противника, так что бронежилеты этим ребятам просто необходимы… Третьего июня, во время очередного наступления под Славянском, наш бронежилет спас парню-бэтээрщику жизнь – осколок мины угодил в спину, аккурат под левую лопатку, но был остановлен бронеплитой жилета…

Многие активисты, друзья, родственники солдат тоже передавали бронежилеты на фронт. Часто это делалось через нас, как последнее звено в цепочке доставки до передовой. Но не всегда передаваемые бойцам предметы, похожие на бронежилеты, были действительно таковыми. Много передавали бронежилетов 3-го, и даже 2-го уровня защиты, которые оберегают, в лучшем случае, от пистолетной пули. Такие броники хороши были на Майдане, до тех пор, пока не начали стрелять… На войне нужны бронежилеты только 4-го класса, не ниже – защищающие от выстрела из автомата Калашникова, или, лучше – от пули СВД. Одевать на себя в реальном бою более «слабые» бронежилеты не только бесполезно, но и опасно – при пробитии такого жилета создается целый поток осколков из брони, которые причиняют куда более серьезные ранения, чем пуля… Другая крайность – бронежилет 5-го, или даже 6-го класса на пехотинце или десантнике. Он, безусловно, лучше защищает тело, но очень тяжелый. Боец, экипированный в такой броник, теряет подвижность, мобильность, и становится хорошей мишенью в бою. А попробуйте сутки напролет, как это часто бывает на войне, носить тяжелый бронежилет не снимая… Тяжелые бронежилеты могут быть у постовых, осуществляющих пропускной режим на блок-постах – здесь боец находится постоянно на виду у потенциального противника, как мишень в тире, и потому нуждается в более серьезной защите.

Очень популярны на войне разгрузочные жилеты – «разгрузки»: в них можно носить большой запас патронов и гранат, рацию, фонарь, нож, индивидуальный перевязочный пакет… Ребята из разведки просили, в первую очередь, именно разгрузки, а не бронежилеты, потому что им надо быть очень мобильными. Для обычной же ратной работы лучше всего подходит бронежилет 4-го класса, совмещенный с разгрузкой — на нем нашиты специальные полоски ткани (система MOLLE), к которым крепятся в нужных местах подсумки, сумки для гранат, аптечка, ножны для ножа, чехол для радиостанции. Бойцу очень легко экипироваться в случае опасности – достаточно одеть бронежилет, на котором уже находится весь БК, гранаты, аптечка, рация, взять в руки оружие – и он готов к бою…

На всех блок-постах, даже там, где есть городская электросеть, обязательно должны быть бензиновые электрогенераторы. Почему бензиновые? – Дизельные гораздо дороже; их применение оправдано для обеспечения электроэнергией больших гарнизонов. В поле, на блок-постах, генераторы долго не живут – эксплуатируются на износ, и часто выходят из строя в результате минометного обстрела, или попадания пули… Конечно, возникает проблема с обеспечением бензином, ведь почти вся боевая техника – дизельная, и бензин надо доставлять для генераторов отдельно. Причем бензин должен быть хорошего качества, а не тот, которым заправляют старенькие армейские «зилы»… Бензиновая проблема тоже легла на плечи активистов; помню случай — звонит из базового лагеря заместитель командира одной из частей, подразделение которой находится на посту «3б» — непрерывно обстреливаемом, и просит «закинуть двадцатку бензина» на этот блок-пост. «Но разве туда сегодня не должна была идти бронегруппа снабжения?» — спрашиваю я. «Должна была, — отвечает подполковник. – Но я боюсь ее отправлять – там стреляют…»

Опубликовано на ФБ 7 июня 2014 года

Киевский беркут. Бывший. До боли знакомый: грязно-синий камуфляж, черные бронежилеты, футболки с надписью «Беркут», нашивки… «Люстрированы и отправлены на войну», — усмехается один из бойцов. И добавляет: «Трудно умирать за родину, которая тебя прокляла…»

Впервые я встретил киевских беркутов в зоне АТО, возвращаясь с горы Карачун по территории, неконтролируемой украинской властью. Проскочили. Добрались до нашего блок-поста, и тут – знакомые всё лица, как на Майдане… Спинным мозгом почуял врага, они — тоже. Внимательно досмотрели. Нашли бронежилет, каску, средства связи, разные штуки для выживания… Взяли на мушку. Полтора часа убеждал, что я свой. Прощаясь, пожали друг другу руки: «Это наша работа; не обижайтесь… А вы, случайно, не были на Майдане?..»

Опубликовано на ФБ 4 мая 2014 года

Мы проигрываем информационную войну. Журналистам очень сложно работать в зоне АТО. Всеобщая паранойя подозрительности и тупое начальственное «Не пущать! Кабы чего не вышло!» — вот и вся наша информполитика в зоне боевых действий.

Конечно, есть целый пресс-секретарь командования АТО; наличествуют пресс-секретари родов войск и Генерального штаба… Но на позициях снимать запрещено, пресс-конференции и брифинги не проводятся, а командование частей и подразделений к приезду журналистов относится как к стихийному бедствию… Да ладно стихийное бедствие… К журналистам относятся как к дурному знамению — «после их приезда нас обстреляли»… Или — как к шпионам и провокаторам: «приехали, сняли позиции, слили сепаратистам — нас обстреляли»…

Опубликовано на ФБ 27 мая 2014 года

Всё началось в тот день, когда Янукович не подписал Ассоциацию. Мы вышли за европейский выбор. Потом случился жестокий разгон студентов в ночь с 29 на 30 ноября. Совершено бессмысленный, кровавый, вопиющий по своей жестокости акт… Майдан выдыхался, умирал, становился неинтересным, бесперспективным, и вдруг обрел новую жизнь. Ночь террора всколыхнула Украину, и первого декабря на Майдан вышло более миллиона человек. И снова — кровь. Переодетые российские экстремисты безнаказанно избивали незащищенных курсантов МВД, разогревая толпу, после чего «Беркут» со звериной жестокостью зачистил Банковую. Провокация возле Администрации президента удалась отчасти — люди не пошли на штурм, не стали мстить. Помню, как возле Кабмина холеные мальчики и девочки с мегафонами призывали к захвату здания: «Там уже взяли Администрацию! Чего мы ждем?!.. На штурм!» Штурма не случилось… Тогда в ночь с 10 на 11 декабря, сразу после приезда в Киев Эштон и Нуланд, попытались зачистить Майдан. Это был плевок в сторону Запада, западных ценностей… И это тоже была провокация: хотели бы зачистить — зачистили бы, вместо этого провоцировали избиение милиционеров. Но не вышло…

Бессмысленное и утомительное стояние на Майдане в декабре-январе было не только следствием слабости и трусости вождей, но имело и вполне реальную цель — довести до предела кипения протестные настроения; сделать так, чтобы сорвало крышку бурлящего котла. Власть говорила только «нет!», парламентская оппозиция демонстрировала полное бессилие, и 19 января случилось то, что должно было случиться. Завязались уличные бои, вспыхнула звезда «Правого сектора», быстро занявшая весь небосвод усилиями российской пропаганды. Кто-то хотел море крови, чтобы «бандеровцы» убивали солдат десятками, сотнями. И снова — не случилось…

Потом был «Мирный наступ» 18 февраля. Он должен был завершиться трагически. Так и случилось. Больше всего людей убили бандиты-титушки в Мариинском парке, много погибло и солдат Внутренних войск, которых, как обычно, ставили впереди, в качестве «пушечного мяса»… Кульминацией стал расстрел майдановцев 20 февраля. Нужны были кровь, озлобленность, беспощадный бунт. Нужна была месть — убийства милиционеров, солдат, беркутовцев, государственных служащих… Должно было заполыхать огнем Межигорье, должна была сгореть Верховная Рада… Но и после показательного расстрела — не вышло. Люди тысячами, десятками тысяч плакали на Майдане, провожая в последний путь героев Небесной сотни, но не шли убивать…

«Майданутых», лютых бандеровцев, украинских фашистов ждали в Крыму и на Востоке. Не дождались. Помните театрализованную «перестрелку» между зелеными человечками и якобы «Правым сектором» под зданием Парламента Крыма?.. Даже эти не приехали… На Востоке и Юго-Востоке тоже всё пошло не так: местные «антифашисты» ограничились захватом администраций, устроив гротескное подобие Майдана… Пришлось отправлять на помощь Стрелка, но и это не помогло. Случилось невозможное: в одном окопе за Украину стали воевать вчерашние майдановцы и вэвэшники, и даже бывший «Беркут»… Население перестало бояться мифических бандеровцев, и реально устало от разгула бандитизма и беззакония.

План Путина полностью провалился. Ему не удалось столкнуть украинцев друг с другом, устроить бунт, ввергнуть страну в хаос и анархию, чтобы подчинить себе Украину. Не помогли свои люди во главе Минобороны, СБУ, СВР, ничего не смог сделать жадная марионетка Янукович… Украинцев не удалось приучить к крови, привить пещерное чувство мести — Майдан не мстил своим обидчикам, армия не громит жилые кварталы в ходе АТО… Всё, чего хотят люди в погонах — покончить с бандитизмом и вернуться домой.

Но это не просто борьба с бандитами и террористами. Это не АТО, это — война за независимость нашей страны. Рождается новая Украина — настоящая, за которую не стыдно умереть.

Опубликовано на ФБ 19 мая 2014 года

Донецкий сепаратизм — это вооруженный кретинизм. У жителей региона нет ни политических, ни экономических, ни религиозных, этнических, расовых, и любых других причин не любить Украину. Смена власти ничего не изменила — жить стало не лучше, но и не хуже. Русский язык никто не отменил, копанки не закрыл, воровать не запретил. Ужасные бандеровские правосеки так и не появились в шахтерских поселках. Вместо них пришли восточные братья — хорошо подготовленные и оснащенные, отменили украинские законы, открыли оружейки, и вооружили идейную гопоту. Объявлено было о праве на самозащиту и самоопределение Донбасса. С таким же успехом можно было требовать присоединения Славянска к Мексике, насаждать нетрадиционные сексуальные отношения, обязать всех исповедовать буддизм или пофигизм… Что и подтвердил так называемый «референдум»: голос одного «мирного вооруженного протестующего» стоит сотни голосов безоружных «лохов». А грозный «голос» тяжелого миномета заменит десятки тысяч голосов. Вот и не удивляйтесь, если завтра вашу деревню захватят вооруженные скопцы, и после молниеносного «референдума» всех мужчин оскопят. Добровольно, конечно. И строго по демократической процедуре. Тренд, однако..

Опубликовано на ФБ 11 мая 2014 года

Окопавшиеся в безопасном Киеве патриоты кричат «Всё пропало!», и призывают к ответу Турчинова, Яценюка, Авакова, Тимошенко, и далее — длинный список…

Львовские «бандеровцы» уже одной ногой стоят в Евросоюзе, воевать не хотят, и предлагают отделить Донбасс — «пусть сами они там разберутся»…

Донецкие, мариупольские, славянские украинцы пытаются просто выжить, когда толпы вооруженных гопников грабят, насилуют, убивают…

Опубликовано на ФБ 10 мая 2014 года

Нам нужно оружие. Много оружия. Современного, высокотехнологичного. Нам нужны средства связи и управления, разведки и целеуказания. Нам нужны новые бронемашины, беспилотники, вертолеты… Нужны рации, бинокли, приборы ночного видения. Очень нужны бронежилеты, пуленепробиваемые шлемы — тысячи, десятки тысяч штук!

Нам нужны командиры. Талантливые и дерзкие. Молодые и умные. Энергичные. Ценящие жизнь солдат и беззаветно преданные Украине. Долой жирные лампасы, десятилетиями делавшие карьеру в столичных штабах!

Опубликовано на ФБ 3 мая 2014 года

Изюм. Население 56 тысяч человек. До Славянска 40 с чем-то километров. С той стороны город напоминает хорошо укрепленную крепость: мощный блок-пост, бронетехника, вертолеты, сидящие на поле. И длинная колонна автомобилей, которые не пускают в зону проведения антитеррористической операции. Днем 2 мая город накрыл сильнейший ливень, солдаты на посту мгновенно вымокли до нитки. Когда дождь утих, и гроза переместилась в сторону Славянска, прямо к заграждению на дороге подъехал автомобиль, вышла женщина, судорожно закурила, прислушиваюсь к далекому грохоту.
— Извините, но здесь нельзя находиться, — подошел к ней бывший вэвэшник с автоматом на груди. — Вы кого-то ищите?..
— У меня там сын… — женщина кивнула в чернеющее над Славянском небо и отвернулась, закрывая лицо руками. Села в машину, уехала в Изюм — встречать «скорые» возле горбольницы, и возвращаться к месту, где начинается война вновь и вновь…

Изюмская больница. Здесь 17 января 2007 года скончался простреленный на охоте Евгений Кушнарев. Здесь действительно трудно выжить — запустение, бедность и безысходность как будто поселились в ней. Сюда 2 мая привезли четырех раненных. Врачи сказали, что у них всё необходимое есть, но мы не поверили, и опустошили аптеку. Дай бог, чтобы запас лекарств не понадобился нашим бойцам… К вечеру всех раненных перевезли в Харьков.

В кафе молодая изюмская пара, попивая коктейли, пугает друг дружку «бандеровской армией». Случайно подслушав их разговор, поражаешься дремучести этих людей: как будто нет сотни телеканалов, интернета, и прямого сообщения с Киевом… За соседним столиком мужчина средних лет пьет кофе и читает «Украинскую правду»… На улице «синяк» стреляет у прохожих сигареты и аккуратно складывает в карман. Про запас на случай войны…

В гостинице люди за пятьдесят. Муж и жена. Хорошо одеты. Она злоупотребляет кольцами и перстнями, любит дорогие духи. Ругают «бандеровцев», из-за которых не могут вернуться к себе в Славянск, и остаются ночевать в Изюме. Интересуюсь, что в Славянске?..
— Народ поднялся!.. Против хунты и правосеков!
— А было из-за чего подниматься?.. Разве что-то изменилось с приходом новой власти?..
— Конечно! — Пенсии у людей позабирали, ползарплаты на Майдан отдай!
— Но ведь неправда… Зачем вы врете?..
— Да неужели?!.. А кто тарифы на газ поднял?.. Вы вообще, — не бандеровец случайно?..

Холодная ночь. Черная. Глухая. Беспросветная. Блок-пост на окраине Славянска. Продрогшие бойцы, так и не высохшие после дневной грозы. Говорят редко. Шёпотом. Никто не спит и не собирается спать, хотя день начался для них рано — с марш-броска в полном снаряжении в два часа прошлой ночи. Потом стрельба, огонь в ответ, бешеная езда по улицам города на броне бэтээра, и снова шквальный огонь, залегли, ответили… Когда стрельба стихла, пришли гражданские люди с белым флагом; просили их не убивать… Смешные и глупые… но были и другие, плакавшие от радости, встречая наших солдат…

Жуткая черная ночь. Прикрыв ладонью экран телефона боец пишет короткое письмо: «мама, мама, я здесь…»