Опубликовано на ФБ 25 мая 2014 года

Восемь часов вечера. В сорока километрах от Изюма два дня идут ожесточенные бои вокруг блок-постов Нацгвардии и Вооруженных сил, контролирующих дорогу Славянск — Красный Лиман. Добраться туда иначе, как на бронетранспортере, невозможно. Грузим в «коробочку» каски, радиостанции, приборы ночного видения, палатки, и отправляемся в путь. К моменту нашего приезда бой на посту затихает. Обратно БТР-4Е не возвращается, заступает на боевое дежурство. Остаюсь ночевать на блок-посту…

Час ночи. Дорога Харьков — Донецк, поворот на Красный Лиман. Блок-пост ВСУ (Вооруженных сил Украины). Внутри бэтээра, как в общем вагоне, — полумрак, душно, накурено, и очень хочется спать. Экипаж до рези в глазах всматривается в мерцающее зерно монитора — ночное зрение новенькой «четверки». В камышах прячется враг. В любой момент можно ожидать автоматную очередь, выстрел снайпера или гранатометчика. «Мирные митингующие» не шутят — с одиннадцати вечера на соседнем блок-посту — в полукилометре отсюда — идет бой: слышны автоматные и пулеметные очереди, в небо взлетают осветительные ракеты и трассеры…

Гарнизон блок-поста ждет атаки. Двое суток подряд этот стратегически важный пятачок земли обстреливали из всех видов стрелкового оружия, забрасывали минами. Сепарасты сотнями лезли на пост, десятками оставались лежать на земле. Несколько часов назад здесь погиб боец, еще трое получили ранения. Война.

После двух ночи наступает полная тишина. Экипаж спит по очереди. Идет неспешная беседа. Про войну, Путина, Януковича, Майдан, и смысл бытия… Зарплата оператора-наводчика 3500 грн, командира взвода не дотягивает до 5000 — вместе с премией. Бронежилетов не хватает, они старые, заношены до дыр; нет касок… Ребята живут в бронированной машине, а в январе-феврале тоже стояли на Майдане — по другую сторону баррикад. Яныка презирают, Майдан до конца не понимают, хотят «собраться всеми силами, и, наконец, закончить эту войну». Хотят домой.

Четыре утра. Светает. Оператор-наводчик осматривает вверенный экипажу сектор контроля (и обстрела во время боя) на мониторе с разной степенью приближения. Над головой вращается боевой модуль, в котором установлены 7,62 мм пулемет, автоматический гранатомет АГ-17, и авиационная 30 мм скорострельная пушка.

Пять утра. Рассвело. С грохотом открываем кормовую дверь. Свежий воздух прогоняет сон. Тишина, щебечут птицы, из-за укрытий всматриваются в зеленку через оптику биноклей постовые. На асфальте тускло сверкают стрелянные гильзы. Утренний кофе, первая сигарета…

Шесть утра. Через блок-пост за час проехали три автомобиля: хлебовозка в Славянск, убитая «пятерка» с пожилой парой и собачкой туда же, и новый белый бусик, в котором сидели мужчина и женщина средних лет, в майках, шортах и шлепках, уверенные в себе. Досмотр строгий, с автоматами наперевес, но корректный. Бусик ехал их Славянска в Изюм, солдаты поинтересовались у водителя, что там — на блок-посту сепаратистов, в двух километрах от нас. «Да всё тихо…» — спокойно ответил мужчина. — «Пьют, ханыги…»

Семь утра. Слышна стрельба с блок-поста террористов. Пацан-вэвэшник говорит, что они между собой «разбираются». Несколько коротких очередей обрываются гулким взрывом. Наступает тишина. На вопрос, что там? — водитель «таврии» отвечает: «Да бес их знает… Задолбали…» Боец ВВ спрашивает сигарету, рассказывает о себе. «Я сам из Днепра… Пошел на срочную, потому что вся семья у меня военная — отец служил, воевал в Афгане, дед прошел войну… Теперь уже и я… Здесь — две недели… Третий месяц переслуживаю… Но это ничего… Главное, чтобы мамка не знала. Она думает, что я в другом хорошем месте. Батя знает, конечно. Дает мне полезные советы — что и как на войне… Главное, ведь что?.. — чтобы мамка не узнала; и живым вернуться… Дома не стреляют, выспаться можно. Дома девушка… А тут война… Но это ничего: я маленький, за камушком спрятался, и живой…»

Восемь утра. Завтрак в лагере. Домашний борщ, сало, хлеб, лук… Сухпаек — на черный день. Бойцы готовы к долгой войне, и максимально по-домашнему обустраивают свой быт. «Наш» генератор, доставленный волонтерами, исправно заряжает мобильные телефоны и радиостанции. Ночь тишины закончилась. Начинается день выборов.

Обратный путь на санитарном бэтээре. Пятна крови на носилках. За прошедшие сутки у нас есть потери — три «трехсотых» и один «двухсотый»… Война забирает лучших мужчин. Но лучших становится всё больше. Ночь на блок-посту в компании вэвэшников, гвардейцев и бэтээрщиков, подтвердила, что Янык — мудак, а Путин — хуйло. И победа будет за нами